Кавказ, июль-август 1985 г.
26 июля. Ну вот наконец-то дошло дело и до дневника. Сегодня пятница. А доехали до места мы еще в понедельник. Но нужно попробовать все по порядку.
Было много нервотрепки перед выходом, изменения в составе, но в результате нас оказалось 19 человек: 10 детей (4 девочки — Леся, Маша, Юля и Марина, 6 мальчиков — Саша, Сережа, Славка, Антон, Митя, Вадик) и 9 взрослых (Клименко, Браиловский, Митряев, Моин, Осауленко, Черный, Линка, Галя Семенова и я).
Славка считается помощником руководителя. Я, как всегда, завхоз.
В поезде доехали вполне терпимо, как обычно. Единственный недостаток (сравнительно с предыдущими) — в Ростове не было мороженого.
В Минводах в два часа ночи на маршрутке доехали до аэропорта, рядом с которым автобусная станция. Первый автобус в 6:00 на Нальчик. В Терскол раньше 13:00 ехать не на чем. Решили добираться через Нальчик.
Попытались детей уложить спать в спальниках на поляне перед аэропортом. Из этого практически мало что получилось. Большинство детей весь остаток ночи развлекалось — встречали-провожали самолеты, стреляли в тире.
Удалось взять 4 билета на автобус 6:40, остальные — на 7:20. Первым рейсом отправились Клименко, Митряев, Саша Политковский и Славка, чтобы, приехав раньше остальных, уже купить там билеты до Терскола. В шикарном «Икарусе» мы выехали из Минвод. Ехали 2 с половиной часа. Дети почти всю дорогу спали, да и взрослые тоже немного покемарили.
Приезжаем в Нальчик. Наши пионеры уже почти в следующем автобусе. Мы должны еще два часа ждать. В 12 автобус до Терскола. Мы в очереди в кассу вторые. А они вчетвером едут до Тырнауза, чтобы оттуда на перекладных раньше добраться до Терскола и разведать обстановку.
Они уезжают, а мы на солнцепеке остаемся ждать автобус. В кафе автостанции позавтракали. Мужчины остаются дежурить в очереди и около вещей, Лина и Галя с девочками-бабочками просидели тоже на станции, Юля с Мариной где-то погуляли, а я с мальчиками пошла искать какой-нибудь парк, где можно в тенечке пересидеть. Нам показали, куда идти. Но оказалось, что этот парк будет тут через несколько лет, а пока там в основном елочки нам по пояс. Но было и несколько более крупных деревьев. Рядом с «вроде парком» — аэродром. Судя по тому, что было слышно, из Нальчика есть самолеты в Москву и еще куда-то в Сибирь.
Автобус оказывается не Икарусом, как мы думали, а обычным ЛАЗом, без высоких мягких сидений. А ехать четыре часа. Но выбирать все равно не из чего. Ехать тяжело. Очень жарко. Дети просят пить, а дать им нечего.
Добрались до Тырнауза — а там Митряев и Саша со Славкой. Наш автобус переполнен, и водитель никого больше не хочет брать. Ссылаясь на то, что в автобусе дети, удается посадить наших.
Оказывается, уехать оттуда трудно (в этот день заезд в альплагеря). Клименко одному без билета удалось впихнуться в автобус и уехать. А оставшаяся троица ждала нас.
У поворота на Чегет нас встречает Клименко. Но сначала о дороге. После Нальчика мы уже едем в горы. Дети очень довольны, особенно те, кто в горах первый раз — Саша с Сережей и Марина. Впечатление для детей действительно более сильное, чем по дороге в Архыз. Природа здесь более суровая. Горы постепенно повышаются, появляются скалы, снег, ледники.
Кстати, какое-то немного непонятное впечатление от Тырнауза. Вроде бы уже гора, а многоэтажные дома, магазины, кинотеатр. Это довольно крупный промышленный центр. Здесь добывают, кажется, молибден.
Итак, нас встретил Клименко. Подъехали до гостиницы «Чегет». Стоять можно на этом мусорнике под Чегетом. Другого выбора у нас нет. Да и здесь вроде бы нельзя жечь костры. Но риск — благородное дело. До сегодняшнего дня более-менее устраивались с костром. Один раз был лесник — предупредил. Сегодня уже забрал маршрутную книжку. Но уболтали — вернул, но пообещал содрать штраф, если еще будем жечь костер.
Выбрали место, как оказалось, не очень удачно — рядом с туалетом. Палатки ставили уже под дождем. Первая ночь в горах прошла благополучно.
23 июля. На следующий день Митряев с Клименко поехали в альплагерь «Шхельда», куда Саша хочет пристроить Вадика вместе с собой (у него есть путевка, но на другую смену). А у остальных свободный день и акклиматизация. В лагере остался дежурить Женя Браиловский, мужчины с детьми пошли в Терскол, а три женщины чуть позже отправились тоже вроде бы туда. Но на развилке мы, совершенно не подумав, свернули не в ту сторону и прочесали по дороге километров семь, пока одумались и повернули назад.
Чуть дальше злополучной развилки встретились с возвращавшимися уже мужчинами и детьми.
Но что ни делается, все к лучшему. Мы попали в Терскол, когда туда пришла из Нальчика машина с овощами. Мы купили картошку, помидоры и яблоки. Отправили на почте телеграммы, узнали все про баню и вернулись в лагерь.
Весь день идет дождь. Временами он переставал, но ненадолго.
24 июля. Пишу 31 июля.
Вернулся вечером Саша из лагеря. Проблем с Вадиком нет, но зато осложнение для нас — Митряеву предложили сразу же выходить на работу, так как не хватает инструкторов. Завтра он должен опять пойти в лагерь. Может быть, удастся от этого отказаться.
С утра в качестве акклиматизации поход под дождем в Долину нарзанов. Ничего особо интересного не было. Дети делали себе там шашлыки из колбасы.
Вечером женский состав ходил в баню. Море удовольствия — смыть с себя дорожную грязь.
25 июля. Поход на Эльбрус.
Собрались выходить пораньше. Была команда одеваться потеплее — то есть надеть все, что есть.
Через Терскол идем к станции канатной дороги. Тепло. Перед канаткой все одеваемся — по двое брюк, по два свитера. Оказалось, что Славик не взял Антону второй свитер. Отдала ему свой. Первые две очереди канатки — закрытые кабинки человек на 30 — поднимают на станцию «Мир». Там кафе, музей обороны Приэльбрусья — самый высокогорный музей в СССР.
Не задерживаясь здесь, на следующей очереди — уже кресельной канатке — поднимаемся выше. Подъем медленный, вокруг очень красиво, но холодно. Следующая станция — поляна Гарабаши — высота около четырех тысяч метров. Дальше подъем по снегу к приюту Одиннадцати. Ходу вверх часа два. Но мы туда не идем. На поляне два или три бугельных подъемника. Катаются горнолыжники. Мы — самое главное — фотографируемся. Все вместе и группами и поодиночке — на фоне Эльбруса и на фоне Главного Кавказского хребта. Общий ажиотаж фотографирования в плавках захватывает и меня. Но купальника с собой нет. В брюках и футболке с коротким рукавом стою на фоне Главного Кавказского хребта и жду, пока Клименко перезарядит фотоаппарат. Устроили перестрелку снежками с детьми.
Когда только поднялись на поляну, дыхание как у загнанной собаки. Но оно быстро восстанавливается. Побалдев на высоте, спускаемся опять на станцию «Мир». Там в баре пьем кофе, танцуем — это конечно очень впечатляет на такой высоте. Музей в этот день не работает, но мы туда зашли и немного посмотрели. Тут же делаем из сгущенки мороженое.
Спускаемся вниз и отправляемся в ущелье Азау. Там устраиваем обед — чай на палочках и все остальное всухомятку. После обеда отправляемся вверх по Азау. Хотели дойти до ворот — говорят, это очень красивое зрелище. Но, к сожалению, приходится возвращаться, не дойдя до них, так как сейчас там опасно ходить — камнепад. Но все равно ущелье очень красивое, довольно узкое, круты скалистые берега.
На обратной дороге идем не через станцию канатки, а по берегу Азау по очень живописному лесу. По дороге в лесу отстали женщины и Митряев, Осауленко и Моин. На дороге на мосту нас ждут Клименко и дети. Предлагаются два варианта — или мы подходим к ним и спрашиваем, не проходила ли тут группа с детьми, или проходим мимо, вообще не замечая их. Выбрали второй вариант. Построились. Впереди Митряев оживленно рассказывает нам про вершины, которые видны. Мы очень внимательно слушаем и идем мимо, никого не замечая. Но наш номер восторга ни у кого не вызвал.
Вечером с Браиловским и Митряевым ходила в бар гостиницы «Чегет». Выпили кофе, посмотрели на танцующих и вернулись в лагерь.
26 июля. Утром Клименко, Митряев и Браиловский забрасывают продукты на Северный приют и делают разведку на перевале.
У остальных день отдыха. Собирались оставить в лагере Лину с бабочками и дежурного Мишу Моина, а самим отправиться загорать на пляж в ущелье Азау. Но заболела Лина. У нее высокая температура. Подозреваем отравление (что, похоже, и подтвердилось позже). Остаюсь я вместо Миши с бабочками, к которым в этот раз присоединился и Антон, и с Линой.
С бабочками позагорали, читали Даррелла. Перекусили и пошли отвести Лину к врачу и выпить какого-нибудь сока, так как вечером был лесник и еще раз предупредил, что нельзя жечь костры, поэтому чая у нас нет.
Врач ничего определенного не сказала, но запретила уезжать, а мы собираемся завтра перебираться в ущелье Шхельды. Проблема.
Детей на это время запустили в вестибюль. Там игровые автоматы. Вернулись с Линой от врача. Напоили детей соком, купили им по трубочке вафельной с кремом, дали по 15 копеек на автоматы. Леся с Машей играли в баскетбол на автомате, который очень долго не выключался. Антон и Вадюня играли в хоккей. Я с ними пошла в магазин за сахаром, но опоздали — уже было закрыто.
Возвращаемся в лагерь — на месте уже наши разведчики. Перевал будем брать без Митряева, поэтому сроки его появления в альплагере нас уже не связывают. Там на приюте инструктора сказали, что все мы его спокойно пройдем, они будут проводниками. (А в Киеве МКК записало нам, что детей до 14 лет на перевал Донгузорун только по согласованию с Эльбрусской КСС).
Вечером решаем (точнее, решает Клименко) задержаться в Чегете на один день. Митряев поведет нас утром рано в ущелье Юсельги. А к вечеру решится, что делать с Линой.
27 июля. Встаем утром, собираясь в радиалку. Но Клименко говорит, чтобы все складывались — уезжаем в Шхельду. Лину он вечером отвел к своим знакомым, которые в Терсколе живут на квартире.
Час от часу не легче. Срочно начинаю делить продукты. Конечно, слегка запуталась в спешке. Сыр расписала два раза, масло вообще забыла. Но все это мелочи. Раздав продукты, без завтрака бегу на турбазу Министерства обороны в авиакассу. Но новости неутешительные. Они продают билеты только из Минвод, а нам нужно откуда-нибудь с побережья.
Кстати, день или два назад с Галей гуляли по нашему мусорнику и я заинтересовалась круглой палаткой. Ребята из Нижнего Тагила ее очень хвалили. Она очень устойчивая. Кроме того, так разрекламировали пуховку, что собираюсь попробовать шить. Кажется, есть смысл. Тогда не нужны свитера, а вместо штормовки можно ветровку. Правда, у Саши даже ветровки нет, одна пуховка.
Возвращаюсь к дню отъезда. Из кассы успела вернуться вовремя. Проглотила холодные макароны. Дрянь ужасная. Все уже готовы. Отправляемся на площадь перед гостиницей ждать закрытую машину, на которой нас обещали довезти до альплагеря «Шхельда». Машина немного опоздала, но все равно мы загрузились и поехали. Возвращаемся назад, вниз по течению Баксана до развилки, где в Баксан впадает справа Адылсу. Дальше поворачиваем и едем вверх по ущелью Адылсу до альплагеря. Там выгружаемся и по тропе уходим вправо вверх по ущелью Шхельда по левому берегу реки. Идут все неплохо. По дороге немного поели ягод. Есть земляника, но спелая попадается редко, так как здесь каждый день ходят плановики.
Немного не доходя до языка ледника есть отличное место для стоянки. Громадные валуны, несколько чистых ручьев. Устанавливаем лагерь. Очень удобно. Все палатки между камнями. Много удобных мест. Особенно приятно после чегетского мусорника. Устроившись и пообедав, отправляемся на пляж. Это действительно пляж. У языка ледника река разливается широко, есть песочек. Все хорошо, только очень холодный ветер. Бабочки из воды не вылезают. Посидели, побалдели, померзли и вернулись в лагерь.
Лагерь пришлось обнести веревкой, так как тут много гуляет молодых бычков.
Костер делаем метров на тридцать ниже лагеря, на всякий случай. С дровами туговато, но выкрутиться можно.
Вечером Митряев, Браиловский и Моин бегали вниз в альплагерь «Эльбрус». Вернулись в 11 часов. Вниз они сбежали за 23 минуты, вверх за 45.
Кстати, забыла написать о Митряевских делах. Саша был в лагере. Его отпустили. Он должен там появиться четвертого августа утром.
28 июля. День рождения Славика.
В лагере остаются дежурный Миша, бабочки и Антон с Митей. Остальные отправляются с утра к леднику Шхельда.
Тропа идет по крупой морене. Язык ледника остается от нас слева. Ведет Митряев, замыкает Браиловский, Клименко фотографирует. Поэтому полный порядок.
Поднимаемся под самый ледник. Он весь засыпан скальными обломками, хорошо защищен от солнца. Это, пожалуй, единственный из наступающих ледников на Кавказе. Остальные ледники отступают.
Погода прекрасная. Вообще, дожди шли, пока мы сидели под Чегетом. Как только уехали, все время солнце. На небе ни облачка. Все вершины видны прекрасно. Прямо над ледником гора Шхельда, 4368 м, слева гора Бжедух, 4163 м, справа пик Профсоюзов (его легко запомнил Черный — «тупая вершина»).
Посидели под ледником, видели, как по нему поднимается группа. Собираемся идти обратно. Митряев встретил знакомых, остановился поговорить, позже догонит. Впереди Клименко, за ним Киреев-старший, оторвались от всех и быстро почесали вниз. Мы идем с Галей. Сзади отстали мужчины. Впереди нас идут Юля, Саша, Сережа. Они пошли по тропе выше. Потом обнаруживаем, что забрались они слишком высоко. Там уже крутая мелкая осыпь. Тут же замечаем впереди и выше их Осауленко Толю с Мариной. Предлагаем им всем спускаться к нам вниз и идти с нами. Они, конечно, ничего не слышат, но нас поняли, спускаются. Марина очень перепугалась. Идем вместе. Тропа все время теряется. Наконец останавливаемся.
В принципе, можно решить самим — обходить ледник сверху или снизу. Но уже близко на подходе отставшие мужчины, поэтому решение перекладываем на Митряева. Они нас догоняют. Идем по верхней тропе. Пересекаем небольшой ледник по снегу. Дальше опять по марене. Все очень недовольны Клименко. Разве можно так всех бросать! Все собираются по возвращении высказать ему всё, что о нем думают, я в том числе. Но, по определению, это все бесполезно. Об этом не стоит и говорить. Он, как всегда, никого не слушает. Как говорит Митряев, «он все сфотографировал, свою задачу выполнил, остальное его не интересует».
После обеда Антон, Митя, я, Галя, Владимир Иванович, Миша, Женя Браиловский и Митряев пошли пить нарзан напротив альплагеря «Шхельда». Бегом спустились вниз по тропе, немного вверх по шоссе, через мост на другую сторону Адылсу и там нарзан. Проходили мимо скал где проходят занятия по скалолазанию у альпинистов. А около моста ажурное металлическое сооружение, где тренируют страховку. Сделано автоматическое сбрасывание автомобильной шины.
На обратной дороге с Галей и детьми отрываемся от всех мужчин, которых задерживает Черный. Он очень медленно идет. Но по сравнению с тем состоянием спячки, в котором он находится в прошлом году в Карелии, сейчас он прямо-таки горный козел. На склоне встречаем детей, которые собираются доля Славкиного дня рождения землянику и смородину. На праздничный ужин сварили компот и были бутерброды с паштетом и гречка с Сашиной уткой.
Но после этого, как всегда без костра, разошлись рано спать.
29 июля. Утром Клименко отправляется в Терскол проведать Лину и, если все в порядке, привезти её в лагерь.
В лагере остается Чёрный и Сережа как дежурные, Браиловский с бабочками и Антоном, остальные идут на нарзан в ущелье Ирик. Это три километра вниз до альплагеря «Шхельда», пять километров вниз по шоссе до развилки, не больше одного километра до поселка Эльбрус вниз по Баксану, а потом от Эльбруса круто вверх. Ирик имеет висячую долину. Поднявшись туда, видно хорошо вершины Главного Кавказского хребта Шхельду и Ушбу. Погода прекрасная, на небе ни облачка.
Попили нарзана, отдохнули, полюбовались песчаными столбами. Издалека они похожи на какой-то замок.
И быстрей спускаться вниз, чтобы успеть в магазин до обеда — нам нужны закупки. Но не везет. Все продовольственные магазины в Эльбрусе закрыты — какая-то ревизия.
Славка сбегал на почту отправить бабушке телеграмму, но там перерыв. Все возвращаются в лагерь, а я Толиком и Мишей еду в Терскол за продуктами. Поездка прошла нормально. Вернулись в лагерь, а там уже Клименко с Линой.
И очередная новость. Саше предложили (и это уже окончательно) завтра выйти на работу, но не в альплагерь, а на турбазе министерства обороны группу каких-то генералов нужно сводить на Эльбрус. Так что он завтра уходит. Сашу это еще и потому устраивает, что Вадюня простыл и сильно кашляет. Вадюня уходить не хочет.
30 июля. Маме сегодня 60 лет. Как быстро идет время! Из моих детских воспоминаний первое впечатление о её возрасте — 28 лет.
Сегодня дневка. Клименко берет с собой Черного с Сережей и идут в Джан-Туган разведать обстановку. Завтра мы собираемся туда перебираться.
Саша в альплагере.
Браиловский, просидевший вчера в лагере, хочет идти на Ирик. Приглашают меня, но я хочу отдохнуть, помыть голову, постирать. Идут Женя, Галя и Миша. Причем решили идти не на Ирик, а в ущелье Юсельги.
Дневка есть дневка. Ничего особо интересного не происходит.
Вернулся Клименко. На приюте «Аделсу» турбазы «Терскол» министерства обороны нас обещают взять на одну ночь. Дальше — неизвестно, все зависит от заезда групп. Но в крайнем случае можно перебазироваться на другой приют. Там, конечно, хуже.
31 июля. Сегодня день рождения у Сережи.
Мы рано собираемся и идем вверх по Адылсу. Идти тяжело, так как очень жарко. Проходим что-то типа поселка. Здесь раньше был альплагерь Джан-Туган МВТУ. Но на него сошла лавина. Его не отстраивали, а выше по течению построили заново шикарный корпус. Мы решили, что там теперь пансионат. Но позже узнали, что альпинисты здесь тоже есть.
Еще выше приют «Адылсу». Нам выделяют на всех одну палатку с нарами. Спать здесь — кошмар. Готовить на кухне. Там печи, которые топятся дровами, и две газовые плиты. Там же три длиннющих стола, за которыми можно есть. Но чаще приходится пережидать группы плановиков и есть после них, так как за столами нам не хватает места.
Пока готовили обед, Славка, Саша и Митя пошли на часик по тропе, которая ведет на перевал ВЦСПС. Чуть позже за ними пошла Галя. Догнала Славку и Сашу. Решили, что пора возвращаться. Мальчишки пошли вниз, а Галя бросилась догонять Митю, который так рванул вверх, что трудно его догнать. У нее уже не было сил. В это время проходила группа плановиков. Галя попросила инструктора догнать Митю. Короче, все окончилось благополучно. К концу обеда они явились в лагерь. Но представляю Галино состояние!
В лагере живет художница из Ростова. Ее зовут Эльфрида Павловна. Никто, кроме Антона, не запомнил ее имени. А кто-то из бабочек назвал ее Ставрида Павловна. Она, конечно, не профессионал, а любитель, причем весьма средний. Но так как мы все «большие» специалисты, то по сравнению с нами она, конечно, что-то из себя представляет.
Первым с ней познакомился Антон. Она кого-то рисовала, а он подошел и стал смотреть. Если она не выдумывает, то у Антона какой-то гипнотизирующий взгляд. У нее немела рука и она не могла рисовать. А вообще очень коммуникабельная женщина.
1 августа. Сегодня поход на Зеленую гостиницу.
Берем с собой ведра и выходим. С нами идет Эльфрида Павловна. По дороге, на границе леса, мы должны запастись дровами.
Славка понес рюкзак с обедом. Я взяла у Э.П. этюдник. Он не очень тяжелый, но неудобно носить его на плече.
Мы с ней отстали от всех. За нами еще идут замыкающими Женя Браиловский и еще кто-то. Э.П. говорит, что если бы не я, то она давно бы уже где-то остановилась и не пошла бы дальше. Интересно с ней поговорили.
Дошли до мостика через Адылсу. Собираем здесь дрова на обед. Дальше уже не леса.
Э.П., не дожидаясь нас пошла, но по нижней тропе. Поэтому она попала на Зеленую гостиницу намного раньше нас.
Мы же, уложив дрова в рюкзаки, отправились по верхней тропе, которая идет по гребню. Сначала мы попали на озеро, по которому плавали айсберги, отколовшиеся от ледника. Очень впечатляюще. Рядом небольшое озерцо, в котором дружно выкупались все Браиловские и Саша Политанский.
После этого уже мы отправились на Зеленую гостиницу.
Действительно, это довольно большая плоская поляна, слегка покрытая травой. Все время там есть народ. Кое-кто стоит с палатками. Очень жаль, что не удалось уломать Клименко здесь ночевать. Хотя и прохладно, и сильный ветер, и нужно приносить дрова с собой, но это намного лучше, чем приют с нарами.
Начали готовить обед, а ребята сбегали к гляциологам, которые находятся за небольшим гребнем, и пригласили Э.П. к нам на обед. После обеда пошли к гляциологам. Их домики и палатки стоят немного ниже ледника Джан-Туган. Женя попросил рассказать нам об их работе. Один из них, довольно приятный молодой человек, побывавший в Антарктиде, прочитал нам что-то вроде лекции. Я, к сожалению, мало что смогла услышать, так как рядом со мной располагалась Э.П. и все время пыталась о чем-то поговорить.
Оставив Э. П. у гляциологов, отправились обратно на Зеленую гостиницу. Клименко с детьми (без бабочек), ни секунды не задерживаясь на гостинице, почесал к леднику Башкара. Мы (я, Галя, Толик, Миша и марина) не могли никак его догнать. Просили подождать нас.
«Я сразу предупреждал — кто не хочет, может не идти!»
Как же мы можем не идти, если он чешет по голому леднику, без ледоруба, без веревок, один с детьми. Бежали, бежали, потом остановились, чтобы сфотографироваться на леднике на фоне горных вершин.
«Минуточку. Ще раз на слайдовую. А зараз достану штатив и на черно-белую.»(«Маша! Шаг назад!»).
Возвращались с Зеленой гостиницы по нижней тропе, очень сильно растянувшись.
Вечером наши «крокодильчики» и девочки ходили на танцы.
2 августа. Сегодня дневка и поход на ледник Кашкаташ.
Вся молодежь категорически отказалась идти. «Нам надоело бегать за Клименко». Собрались я, Галя и Антон. Галя дежурит. Рассчитывали к обеду вернуться — час туда, час обратно. Пока шли еще по лесу, нас обогнал один кадр, сказавший, что он идет на Турьи озера. Там стоят альпинисты. Клименко заявил, что он давно о них слышал и мечтал туда попасть. Идти туда вроде бы минут двадцать.
Решили отправиться на Турьи озера. Но, вместо того, чтобы все время идти по тропе, вылезли на гребень, идущий вдоль ледника — оттуда видно Эльбрус и занятия альпинистов на леднике, там есть хорошие кадры для фотосъемки. Посмотрели, пофотографировались и почесали дальше вверх. Идем, идем, а озер не видно. Прошло не двадцать минут, а все два часа. Короче, выперлись в самые верховья ледника. Тропа очень крутая, хорошо вытоптанная с мелкими камешками. Вверх идти еще терпимо, но я представляю, как это будет выглядеть на обратном пути.
Потом пошла очень крупная осыпь, вернее, обломки скал. Жара ужасная. Когда делали привальчик, заползали буквально под камни, чтобы была хоть какая-то тень.
Встретили двоих чехов. Спросили у них про Турьи озера. Сказали, что идем правильно и осталось идти полчаса.
Дошли до верха. Там родник. И группа плановиков. Инструктор сказал, что мы поворот на озера прошли давным-давно. Рассказал, что поворот около большого камня, на котором мемориальные доски. Слегка отдохнули и, не дожидаясь плановиков, пошли вниз. Проходя мимо ложбинки между двумя пупырями, увидели, что оттуда кто-то спускается. Решили, — это то, что нам нужно. Обнаружить тропу мы не смогли и поперли в лоб, цепляясь за рододендроны. Поднявшись приблизительно на одну треть, услышали сниму крики. Эито нас догнала группа плановиков и инструктор кричал, чтобы мы спускались. Немного посопротивлявшись, мы все-таки спустились. Оказалось, что надо спускаться еще. Антон на спуске прыгал, как горная козочка. А мы с Галей ползли, как две старые черепахи.
Нашли все-таки поворот и тропу, но Клименко сказал, что уже поздно и пора возвращаться в лагерь.
Так мы и не попали на Турьи озера.
А наша молодежь прекрасно провела день. Они играли в волейбол, в пинг-понг.
По определению Клименко, это из всех наших выходов был самый спортивный. Очень приятно, что Антон оказался здесь на высоте.
3 августа. Сегодня автобусом должны перебазироваться до Чегета, подняться на канатке и дойти до Северного приюта.
Доехали нормально. Приготовили обед, сбегали в Терскол за продуктами. По дороге купили горячий лаваш. Дети быстренько его умяли.
После обеда отправились на канатку (двухкресельную). Первым должен был садиться Клименко с Димкой — сыном его знакомых, у которых жила Лина, когда заболела. Женя успел сесть сам, а Димку потерял. С Димкой уехал Славка. Мы с Антоном уехали, кажется, благополучнее всех — вдвоем с двумя рюкзаками, лыжной палкой и ледорубом.
Галя потеряла рюкзак. Его привезли потом. А вообще-то все доехали и все довезли.
Наверху дети выторговали поход в кафе «Ай» (Луна). Кофе там уже не было, только гранатовый сок. Купили только детям.
Как всегда, коллективно «сфотографувалися» на фоне Эльбруса и Главного Кавказского хребта, а потом по тропе отправились к Северному приюту. Идти было тяжело, так как очень жарко. Тропа не сложная, почти без набора высоты.
Впереди на этот раз шли «бабочки». Как они вовремя свернули к приюту — это просто чудо. Клименко шел сзади. Потом кричал: «Лесю, там справа вверху будет металлический знак, что-то вроде ворот. Треба іти туди.» Пропустить этот поворот можно очень даже запросто. От тропу вдруг очень резко вверх-вправо ответвляется другая. Если не свернуть и идти прямо, то попадаешь на осыпь, по которой долго и нудно, но все-таки можно попасть на приют.
Кстати, Лина, оказывается, до последнего дня не знала о том, что мы пойдем через перевал. Она думала что, как ей обещал Клименко, у нас будет базовый лагерь, в котором будет сидеть комендантом Черный. И Лина рассчитывала тоже быть в базовом лагере.
Кстати, Черный на этот раз проснулся и скакал по горам как горный козлик. И в лагере сидеть не собирался.
Вернемся к нашим баранам. Растянувшись по времени часа на полтора, мы дошли до Северного приюта. Место потрясающее. Котловина, а вокруг горы, снег. Все такое суровое. В приют нас, к счастью, не пустили. Поэтому мы смогли, наконец-то, ночевать в палатках. И даже еду готовили на костре.
Дети, как только попали на приют, помчались кататься на снежнике на ледорубе. С трудом удалось их заставить заняться устройством лагеря.
Вечером наблюдали, как болгары (кажется) возвращались с восхождения на Донгуз-Орун. А друзья их встречали. Одни раза три с середины снежника возвращался опять вверх. И никто его не ждал. Нам так странно было это видеть. Потом они сказали, что для них такой спуск — это все равно что прогулка по городу, поэтому здесь уже никакой страховки, каждый спускается сам. А этот кадр, оказывается, возвращался за фотоаппаратом.
С трудом загнали детей спать, так как завтра подъем в четыре часа утра. Выход в полшестого, пока солнце не начнет припекать и не посыпятся камни.
Там же на приюте рядом с нами ночевала одна семья из Ленинграда. Очень интересные молодые ребята. Володя — альпинист. А детям лет по 4−5. Так бодренько потом все время шли. Мы приблизительно в одном темпе прошли перевал и добирались до Сухуми.
Когда все уже укладывались спать, Клименко отправился «на контакты». Это очень печально закончилось. Женя, конечно, не считает, что он виноват, но вся группа думает, что дети не виноваты, а он сам потерял бдительность.
Короче, как мы вычислили, уходя, он не убрал свой ледоруб. Тот остался около палатки воткнутый в землю. И, когда он вернулся, по данным разведки, в два часа ночи, его провожали и вполне могли спереть ледоруб.
Клименко утверждает, что это дети катались на ледорубе и оставили его где-то. Но дело в том, что они катались только на одном, нашем, ледорубе. А на Клименковском ледорубе висели фотоаппараты.
4 августа. Итак, утром Клименко, обнаружив пропажу ледоруба, объявляет, что выход отменяется пока не будет найден ледоруб. Обшарили все окрестности, но ледоруба нет. Вышли на целый час позже. Не все, так как Лина с бабочками ушли вперед. Но перед самым снежником они остановились и ждали нас…
P. S. На этом мамин дневник заканчивается. Но по моим воспоминаниям, мы благополучно преодолели перевал Донгуз-Орун, потом спустились к Черному морю, отдохнули там и поездом вернулись домой.